Другой исследователь В.Н. Гинев обратился к изучению начального террористического периода истории ПСР после анализа событий 1917 г. Говоря об актуальности исследования истории социалистов-революционеров, он ссылался на постановление Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий Европы 1976 г., что "компартии "считают необходимым диалог и сотрудничество между коммунистами и всеми другими демократическими и миролюбивыми силами. В этом плане они исходят из того, что их всех объединяет, и выступают за устранение недоверия и укоренившихся предубеждений, которые могут воспрепятствовать их сотрудничеству". В.Н. Гинев призывал при изучении истории ПСР руководствоваться ленинским предписанием "выделять из неонароднической псевдосоциалистической шелухи реальное, здоровое демократическое зерно, отделять "плевелы от пшеницы"".

Хотя тактика индивидуального террора входила в арсенал средств различных политических партий России начала XX века, еще в дореволюционные годы сложился стереотип оценок ПСР как главной террористической организации. В советской историографической традиции данные оценки были закреплены в качестве догмы. Некоторые исследователи говорили об индивидуальном терроре не только как о главной, а как о единственной форме борьбы ПСР.В.М. Мухин писал: "Т. к. эсеры не могли рассчитывать на активную поддержку со стороны народа, то им ничего не оставалось как сосредоточить все свои помыслы на самих себе. Единственным возможным средством борьбы для них являлся террор". Историков не смущало, что в программных документах эсеров и в статьях эсеровских теоретиков индивидуальный террор был определен в качестве вспомогательного средства. Так, В.М. Чернов заявлял: "Мы - за применение в целом ряде случаев террористических средств. Но для нас террористические средства не есть какая-то самодовлеющая система борьбы, которая одною собственной внутренней силой неминуемо должна сломить сопротивление врага и привести его к капитуляции . Для нас террористические акты могут быть лишь частью этой борьбы, частью, неразрывно связанной с другими частями . (и) должны быть переплетены в одну целостную систему со всеми прочими способами партизанского и массового, стихийного и целесообразного напора на правительство. Террор - лишь одни из родов оружия . только один из технических приемов борьбы, который лишь во взаимодействии с другими приемами может проявить все то действие, на которое мы рассчитываем". В программной статье, помещенной в "Революционной России", эсеры уверяли: "Мы первые будем протестовать против всякого однобокого, исключительного терроризма. Отнюдь не заменять, а лишь дополнить и усилить хотим мы массовую борьбу смелыми ударами боевого авангарда . ". Данное противоречие советские историки разрешали указанием на несоответствие эсеровской фразеологии и реальных дел. Комментируя вышеприведенную выдержку из "Революционной России", Б.В. Леванов писал: "Старясь модернизировать народническую тактику террора, теоретики партии эсеров не скупились на выдачу "гарантий" против ограниченности терроризма. Они утверждали, что террор якобы выдвинут только в "дополнение", а не "в замену", "вместе", а не "вместо" работы в массах. Но это были лишь слова. На деле же главное внимание эсеров было сосредоточено на организации террористических актов, тогда как прочие методы политической деятельности объявлялись "мелкой работой", не заслуживающей внимания "истинного" революционера".

Хотя представление о приоритете террористического направления в работе ПСР было преобладающим в советской исторической науке, но все-таки не всеобщим. Еще в 1968 г.3.3 Мифтахов посвятил свою кандидатскую диссертацию доказательству иной точки зрения. В автореферате, подытоживая предпринятое исследование, он писал: "Нами предпринята попытка доказать необоснованность утверждения некоторых историков о том, что все силы и средства ПСР были направлены исключительно только на подготовку и совершение террористических актов и что вся деятельность этой политической партии сводилась лишь к одиночным политическим убийствам. Мы предприняли попытку обосновать мысль, что политическим террором занималась не вся партия, а только определенная ее часть, другая часть членов эсеровской парии вела пропагандистскую агитационную работу".А.Л. Афанасьев полагал, что в период революции 1905 - 1907 гг. террор перестал быть для эсеров ведущим средством борьбы, отойдя на второй план перед агитационно-пропагандистской работой. Правда, он аргументировал свое мнение в основном ссылками на то обстоятельство, что В.И. Ленин не высказывался об эсерах как исключительно о террористах.